Политика

Декабристы: «детский» мятеж с недетскими последствиями

В советское время с декабристами всё было понятно: с них в нашей стране началась системная борьба за народные права (если, конечно, не брать во внимание Разина с Пугачёвым). Ленинскую цитату о том, как декабристы разбудили Герцена, тот развернул агитацию, которую подхватили разночинцы и народовольцы, а затем пролетариат устроил бурю, знал наизусть каждый троечник.

Сейчас мы живём в другой стране. Информации прибавилось, и вдруг оказалось, что не всё так прекрасно и радужно в этой истории двухвековой давности. В передаче «Власть факта» на канале «Культура» Михаил Ремизов и его гости разбирались, что объединяло декабристов, во имя чего они действовали и к чему привели их попытки перевернуть жизнь в стране с ног на голову. Портал profiok.com рассказывает о наиболее впечатляющих моментах этой беседы и о некоторых мифах, сложившихся вокруг декабризма, с которыми пора покончить.

Дети 1812 года

Точной даты, к которой можно привязать зарождение декабристского движения, в истории не существует. Однако Матвей Муравьёв-Апостол считал, что всё началось в 1812 году, когда молодые офицеры гвардии поклялись друг другу не прекращать биться с Наполеоном, даже если Александр I решит пойти на мировую. Патриотизм – штука коварная: вчера из патриотических побуждений отдавали жизнь за царя, сегодня из тех же самых побуждений решат идти против него.

К тому же Отечественная война пробудила национальные чувства довольно значительной части русского общества, и последовавший за войной космополитизм правящих сил покоробил и, говоря современным языком, напряг очень многих.

«Декабристы были детьми 1812 года, – считает доктор исторических наук, профессор Воронежского государственного университета Аркадий Минаков. – Одна из мощных составляющих складывающейся декабристской идеологии – оппозиционный патриотизм».

Интересно, что космополитизм Александра I раздражал не только условных либералов того времени, но и самых заядлых консерваторов вроде Александра Шишкова или Фёдора Ростопчина. Чёткого разделения на политические лагеря на тот момент ещё не сложилось, так что представители разных взглядов нередко черпали идеи друг у друга.

Черпали-то черпали, но записываться в декабристы порой не спешили даже те, чьи идеи брали на щит молодые и горячие оппозиционеры. Скажем, многие из декабристов зачитывались трудами Михаила Сперанского, а сам Сперанский на все попытки сближения отвечал: «Сначала победите, потом поговорим».

Напрасными считал усилия декабристов и Александр Грибоедов, ещё до восстания утверждавший, что сотне прапорщиков не под силу изменить весь государственный быт в России.

Ключевое слово – оппозиция

Среди декабристов оказались люди абсолютно разных воззрений и убеждений. Единственный момент, который хоть как-то сближал их позиции, – это недовольство существующим положением вещей. Причём и природа этого недовольства у каждого была своей: многие переживали вовсе не за народ или Отечество, а, скажем, за собственную карьеру. В итоге вокруг тайных обществ в то время группировалась вся существовавшая на тот момент оппозиция независимо от движущих ею мотивов.

После запрещения тайных обществ в 1822 году социальный профиль декабристского движения начал постепенно меняться, – рассказывает доктор исторических наук, главный научный сотрудник ГИМ Вера Бокова. – Декабристское движение – конечно же, молодёжное. Поэтому в силу естественного старения на смену умницам-аристократам, героям войны 1812 года постепенно начали приходить средне- и мелкопоместные дворяне, не имевшие шансов на дальнейшую карьеру».

Кто-то попадал в ряды заговорщиков случайно. Пестель, Рылеев, Муравьёв-Апостол – все они для привлечения новых членов нередко использовали не слишком корректные способы. К примеру, часто преувеличивались масштабы организации, делались намёки на связь общества с революционным движением в европейских странах, упоминались некие дружественные тайные общества, которые подключатся к движению в нужный момент. Некоторых и вовсе вовлекали в провокационные беседы: после произнесения при свидетелях неосторожных слов в адрес власти человеку ничего не оставалось, кроме как примкнуть к заговорщикам (Остап Бендер, видимо, глубоко изучал декабристское движение – прим. profiok.com).

Конечно, многие декабристы пытались всерьёз думать о судьбах Отечества. К примеру, Павел Пестель, воспитанный на античной литературе и выросший в Германии, пытался спроектировать развитие России по образу и подобию того, что было ему понятно и близко. В 1823 году вышла его «Русская правда», где он указывал, что «все различные племена, составляющие Российское государство», должны быть признаны русскими по культуре и составить один русский народ. Инородцам предлагалось либо ассимилироваться, либо покинуть пределы Российской империи.

У многих членов тайных обществ в той или иной форме присутствовал интерес к парламентской теме: каждому хотелось участвовать в политической жизни страны, а возможно это только при появлении парламента.

А вот желание декабристов ликвидировать крепостное право, по мнению экспертов, в общественном сознании до сих пор сильно преувеличено. В большинстве проектов освобождение крестьян если и фигурировало, то в безземельном варианте. А зачем, спрашивается, крестьянину такая свобода? Кстати, многие декабристы владели крестьянами и в принципе могли бы отпустить своих крестьян на волю. Однако почти никто из них этого не сделал. Якушкин было попытался, да крестьяне отказались, объяснив, что воля без земли им ни к чему. А Никита Муравьёв, по словам Веры Боковой, не пришёл 14 декабря на Сенатскую площадь исключительно потому, что был занят в это время сбором недоимок со своих мужиков.

Кстати, как объясняет Аркадий Минаков, восстание декабристов надолго отложило реализацию реальных проектов по отмене крепостного права, которые в то время велись во властных кругах. Разрабатывались такие проекты тайно, поскольку содержали, как сейчас говорят, непопулярные меры в отношении дворянства, жившего за счёт крестьян.

Поясним: сказанное выше произнесено вовсе не в укор молодёжи, озабоченной обустройством общественной жизни. Беда лишь в том, что «детские» и наивные прожекты и необдуманные действия зачастую приводят к неожиданным и трагичным последствиям.

Мятеж, который никто не готовил

В советской историографии восстание 14 декабря 1825 года считалось кульминацией деятельности декабристов. По словам Веры Боковой, некие планы вооружённого восстания у декабристов были, но их никто даже не пытался реализовать. Никто не поднимал войска, не занимался их подготовкой к мятежу. «Во главе стоял Рылеев, а ему всегда свойственно было сначала ввязаться в дело, а потом действовать по ситуации, – объясняет Бокова. – Так и получилось с восстанием: внезапная смерть Александра I – удобный момент для начала, а там, глядишь, все и подхватят».

Вера Бокова напомнила, что Павел Пестель, находившийся на момент начала восстания под арестом, мог бы отдать приказ о начале выступления, однако он этого не сделал. Видимо, всё же понимал, что план до конца не созрел.

Несмотря на то, что восстание провалилось, сам факт мятежа на Сенатской площади серьёзно потряс общество. Власть повела себя открыто: газеты и журналы того времени подробно писали и о самом событии, и о деталях следствия. В результате идеи проникли из дворянства в другие слои общества, а из столицы – в провинцию. В стране появляются десятки тайных обществ, подражающих декабристам и ставящих те же цели. Как и следовало ожидать, при этом каждый трактовал цели декабристов сквозь призму своего собственного мироощущения. В итоге любой оппозиционер мог использовать декабристов и их движение в качестве знамени – независимо от особенностей своих взглядов.

Нельзя не сказать, что идеи декабристов изучала не только революционно настроенная молодёжь, но и те, кто находился у власти. Свод показаний декабристов, по уверению Николая I, лежал у него на столе и активно использовался при подготовке политических преобразований – разумеется, не столь радикальных.

Рассказывают, что по возвращении из Сибири сами декабристы были весьма удивлены отношением к их деяниям передового русского общества. И уж совсем странно им было принимать поздравления с очередной годовщиной 14 декабря. «Не праздновать надо, а молиться и плакать», – отвечал в таких случаях Матвей Муравьёв-Апостол.

Сдать соратников – дело чести

После мятежа на Сенатской площади по стране покатилась волна арестов. Угроза ареста нависла даже над теми, кто не входил в ряды заговорщиков, но каким-то образом оказался с ними связан. Происходили вещи, которые нам сегодня понять сложно: от участников тайных обществ отрекались семьи, отцы доносили на своих сыновей, а заговорщики, попав на допрос, тут же десятками сдавали своих товарищей.

Сергей Трубецкой дал показания на Павла Пестеля, которого всерьёз недолюбливал. Кондратий Рылеев винил во всём Трубецкого, который не явился на Сенатскую площадь, и по этой причине произошли все беспорядки и убийства. Павел Пестель поначалу держался, а потом тоже не устоял и перечислил следователям десятки имён своих соратников. «Как же так?» – поразится читатель, воспитанный на рассказах о боевом братстве и готовности умереть за идею и за друга. Дело в том, что декабристы были не только заговорщиками, но и дворянами, и этот когнитивный диссонанс сыграл с ними злую шутку. Заговорщик мог лгать, прятаться, изворачиваться. Дворянин – ни в коем случае.

Впрочем, понятие чести все тоже трактуют по-разному. К примеру, князь Пётр Вяземский, не поддерживавший идею восстания и вообще весьма критично относившийся к оппозиции, несколько десятков лет прятал у себя портфель с бумагами, взятый у Ивана Пущина сразу после 14 декабря.

Немного о параллелях

Как ни хочется оставить прошлое в прошлом, история вновь заставляет анализировать события и извлекать из них уроки. За 1812 годом последовал Заграничный поход русской армии 1813–1814 годов, в ходе которого горячие молодые люди досыта налюбовались на заграничную жизнь и прониклись революционным духом. Вот и начали они, вернувшись, пытаться отыскать в Европе образцы для подражания, не пытаясь хотя бы адаптировать их к местной специфике. Что русскому здорово, то немцу смерть. Верно и обратное: не все заморские конструкции приносят нашему обществу благо (привет адептам Болонской системы образования – прим. profiok.com).

Прошло два века – и ничего, по большому счёту, не поменялось. Узок круг революционеров, как писал Ленин, и страшно далеки они от народа. Всё так же пытаются объединяться оппозиционные силы, не имея ни общей концепции, ни даже единых целей и решая свои собственные задачи, как правило, не имеющие никакого отношения к счастью народному. Всё так же вовлекается в оппозиционные ряды молодёжь, алчущая хайпа, для которой этот самый хайп – и цель, и смысл.

«Декабристское движение стало своего рода идеологическим инкубатором российской общественной жизни, – считает Михаил Ремизов. – При очевидной политической бесплодности и даже вредоносности движение выглядит всё-таки достаточно плодотворным в идеологическом смысле. Оно стало одним из первых опытов идеологического проектирования на русской почве, причём проектирования не утопического, а ориентированного на историческую идентичность народа и страны».

Всё так. Но с одной весомой оговоркой: не стоит пытаться эти «идеологические проекты» переносить в реальную плоскость. Кто не может без размышлений о высоком, пусть пишет книги, читает лекции, создаёт каналы в Telegram, разрабатывает стратегии, выступает на форумах, публикуется в журналах с высоким индексом цитирования. Только вот восстаний, пожалуйста, не надо. И адептов в свою веру обманом обращать не надо, нехорошо это, неправильно. Чтобы вывести народ на площадь, большого ума не требуется, и новейшая история ежедневно подкидывает нам новые тому подтверждения. А вот удержать после этого ситуацию под контролем получается, мягко говоря, не у всех. И остаётся после утраты контроля только одно: плакать и молиться.

Аркадий Минаков рассказал о мятеже в Черниговском полку, который был организован декабристами через несколько дней после восстания на Сенатской площади: «Ситуация мгновенно вышла из-под контроля офицеров и пошла по так называемому французскому варианту. Солдаты начали предаваться поголовному пьянству, авторитет офицеров резко упал, пришлось раздавать полковую казну для подкупа солдат, однако всё равно начались сплошные грабежи и разбой. Не прошло и нескольких дней, и всеобщее разложение достигла размаха, который страна впоследствии в полной мере ощутила в феврале 1917 года».

Ситуация в Екатеринбурге, которые сутки не покидающая новостные топы, казалось бы, не стоит выеденного яйца. Кому-то нужен сквер, кому-то храм, кому-то – общественные беспорядки. Каждый решает свои задачи, проблема раздута, участники событий распалены до крайности. Как и почему местные власти умудрились довести конфликт до такой степени обострения, разбираться предстоит уже потом. А гасить пожар пришлось лично президенту, хоть и сделал он это не самым элегантным, на наш взгляд, способом. Хотя, наверное, когда тушишь пожар, уже не до исторических параллелей и аллюзий.

На всякий случай поясним свою мысль: там, в Екатеринбурге, не декабристы, конечно. Там молодёжь, которую накрутили и вывели прыгать в сквер, не объяснив истинных причин и целей протеста. И тут главное – не потерять контроль над ситуацией. На наш взгляд, гораздо эффективнее опроса общественного мнения сработал бы холодный душ, если уж не слезоточивый газ. Но президенту виднее. Уж он-то историю наверняка знает хорошо.