Заколдованный дом на Пятницкой: всё будет хорошо!

Дом с изогнутым фасадом

Серпуховская площадь появилась на месте Земляного вала на рубеже XVIII и XIX века. В соответствии с классическими канонами, она имеет форму овала. Согласно плану, частные предприниматели должны были покупать свободные участки земли и возводить на них дома.

Дома с адресами «Серпуховская площадь, 36/71» и «Пятницкая улица, 82/34» строились с разницей в несколько лет, но являются частью одного архитектурного ансамбля. Дугообразный фасад соответствует овальной форме площади. На первом этаже – большие окна-витрины, чтобы в этих помещениях можно было разместить купеческие лавки. На верхних этажах расположились квартиры для сдачи внаём.

Дом 82/34, строение 1 по улице Пятницкой, о котором идёт речь, был построен в 1856 году. Дом много раз перестраивался и расширялся: в 1889, 1897 и 1905 году. Изначально здание было двухэтажным, затем появился третий этаж и парадная лестница из двух маршей. Технологии не стояли на месте, и со временем деревянные перекрытия первого этажа заменили сводами Монье (полукруглые конструкции с использованием железа и цемента).

До нас дом дошёл в том виде, в котором его спроектировал архитектор Владимир Алексеевич Гамбурцев (1842-1903). Он жил неподалёку – на Большой Ордынке. Это один из первых русских архитекторов, серьёзно занимавшихся реставрацией и историей московской архитектуры, работал архитектором Московской городской управы. Он занимался реставрацией собора Вознесенского монастыря в Кремле (уничтожен в 1930-е), Сухаревой башни (уничтожена в 1934 году), Московского печатного двора (сейчас РГГУ на Никитской). Гамбурцев подчеркнул подъездные окна треугольными фронтонами, разделил этажи декоративным лепным орнаментом, упростил наличники окон на третьем этаже.

Сейчас это здание входит в перечень выявленных объектов культурного наследия и охраняется государством.

Клад в матрасе

Про владельцев дома официально подтверждённой информации найти не удалось. После революции 1917 года все старинные усадьбы и доходные дома поделили на коммунальные квартиры, а законных владельцев если не выселили совсем, то заставили потесниться. Но среди жильцов дома долгое время была популярна история-легенда о кладе, спрятанном в матрасе одной из проживавших в нём гражданок.

Звали гражданку Галицкая Ольга Матвеевна, проживала она в первом подъезде в квартире номер два. Когда она умерла в 1963 году, кровать забрали себе другие жильцы, а матрас решили вынести на помойку. Он оказался невероятно тяжёлым: обычный матрас высотой 40 сантиметров еле-еле тащили четверо мужиков.

С помойки матрас перекочевал в одну из каморок дома 71/36 на Большой Ордынке, которую снимал приезжий студент. Это буквально «брат» дома, о котором мы рассказываем, так что помойка во дворе была общей. Через три года студент съехал, а матрас вновь оказался на помойке, где его и подожгли мальчишки. И посыпались из этого матрасика ложки-вилки и другая серебряная утварь. Кому в итоге досталось это богатство, история умалчивает.

Вот и гадали жильцы: не была ли эта Ольга Галицкая кем-то из потомков владельцев этого доходного дома? Жила она тихо, о прошлом своём не рассказывала даже крестнице, проживавшей по соседству.

Надо сказать, что в доме этом жил народ весьма разный по происхождению. По соседству проживали крестьяне Александр Васильевич и Ефросинья Григорьевна Харины, семья ступинских крестьян Сергеевых с тремя детьми, а также супруги Богдановы – Софья Петровна и Пётр Александрович. Софья Петровна в девичестве носила фамилию Горяйнова, которая указывала на её принадлежность к семье коллежского советника Петра Николаевича Горяйнова, владевшего домом и огромным участком неподалёку – на Большой Полянке.

Словом, даже если история о кладе в матрасе – всего лишь миф, никто не решится утверждать, что такого не могло случиться в принципе. Могло. Времена были непростые, но удивительные.

Коммунальная жизнь

Молодым людям, родившимся в эпоху интернета и гаджетов, жизнь в коммунальной квартире наверняка представляется ужасной. Тогдашние жители дома на Пятницкой были довольны: просторные комнаты, высокие потолки, центр города – удобно ездить на работу в любой конец Москвы.

Помойка, на которой сгорел матрас с кладом, находилась между дворами домов 71/36 по Большой Ордынке и 82/34 по Пятницкой. Это было крытое деревянное помещение, в котором слева стояли полутораметровые ведра, а справа – проход по деревянному же, вечно засыпанному мусором настилу.

Газ в дом провели где-то в середине 1950-х, до этого в доме было печное отопление. Топили углём, который хранился в сараях во дворе вдоль стены между домом и Малым театром. У каждой семьи была своя клетушка в сарае.

Печи, как правило, растапливали стружкой, которой прокладывали яйца в ящиках. Очень удобно: яйца продавались во дворе дома, а ящики и стружку из них сваливали возле чёрного хода подъезда. Высота стога достигала второго этажа. Дети забирались по пожарной лестнице до крыши и прыгали в эту копну. Когда стружку всё же сжигали, было обидно – аттракцион на время прекращал работу. Но со временем стог снова набирал нужную высоту.

Ящики от яиц желающие по вечерам таскали домой. Например, сосед из самой большой комнаты, Иван Андреевич Сергеев, разбирал их на доски, упаковывал и постепенно вывозил на дачный участок. Из этих досок был построен домик, который, говорят, стоит до сих пор, хотя, конечно, рассыпается.

На первом этаже дома, как и в дореволюционное время, располагались торговые точки и различные учреждения: магазин «Колбасы», который знала вся Москва, отличная сосисочная, а также – из песни слова не выкинешь – общественный туалет.

Словом, жизнь в доме шла своим чередом, несмотря на смену времён и политических систем. Люди влюблялись, женились, ссорились, дружили, ездили на работу, отмечали праздники, рожали детей… Всё закончилось в лихие 1990-е: в 1998-2000 гг дом расселили, и в его жизни началась странная и мрачная полоса.

Дом-невидимка

Постперестроечное время дому далось непросто. Было всё: серьёзные пожары, нелегалы, годами жившие с семьями и рожавшие детей, бомжи… Казалось бы, рядом Садовое кольцо, по которому несутся на дорогих автомобилях высокопоставленные чиновники. Но никого не интересовало, что за жуткая руина зияет глазницами разбитых окон всего в трёх километрах от Кремля.

Менялись только тряпичные фасады: то забитые рекламой, то изображающие виртуальные стены и окна, то отсылающие к Малому театру, находящемуся неподалёку. Заколдованный дом?

В 2014 году мэр Москвы Сергей Собянин торжественно открывал обновлённую Пятницкую. На плане реконструкции улицы дом 82/34 вовсе не был ущемлён в правах, а на самом деле были приведены в порядок все дома, кроме дома-невидимки. Мэр города, принимая работы по благоустройству, словно не заметил, что фасад у дома – полотняный, а за ним разрушается потихоньку объект культурного наследия.

Но дом держался. «В конце концов, конечно, всё образуется, уляжется, доведётся до ума. И дом прекрасный не разрушится. Восстановят, отремонтируют основательно – стены у него, на зависть современным халупам и назло вандалам-градоразрушителям, крепкие», – писал портал profiok.com в сентябре 2014 года. К счастью, мы не ошиблись.

Новая страница?

В апреле 2017 года художественный руководитель Малого театра Юрий Мефодиевич Соломин в интервью нашему порталу рассказал, что дом на Пятницкой под номером 82/34 передан Малому театру.

Реставрацию выполняло ООО «Зодчие Северо-Запада» – компания с хорошей репутацией, которая проводила, например, вторую очередь реставрации, реконструкции и технического оснащения зданий Большого театра, а также воссоздавала роспись Кронштадтского Морского собора.

Как говорится на сайте госзакупок, работы проводились в соответствии с требованиями федерального закона №73 об объектах культурного наследия народов Российской Федерации. Помимо выполнения ремонтных и реставрационных работ, подрядчики выполнили строительно-монтажные работы, а также «работы по приспособлению объекта культурного наследия для современного использования».

18 сентября на официальном сайте мэра Москвы появилось сообщение о том, что реставрация дома завершается.

«Этот дом формирует архитектурный ансамбль Серпуховской площади и является прекрасным примером застройки Замоскворечья – рассказывает глава Мосгорнаследия Алексей Емельянов. – За свою историю он пережил не один пожар и долгое время находился в плачевном состоянии. Комплексная реставрация длилась в течение двух лет. Полностью приведены в порядок фасады здания, как на Пятницкой улице, так и выходящие на Серпуховскую площадь, а также со стороны двора. Сейчас реставраторы заканчивают воссоздание интерьеров».

Реставрация, впрочем, оставляет противоречивое впечатление. Конечно, с руинами 2000-х теперешнее состояние дома сравнить сложно, но сказать, что дом полностью отреставрирован, язык не поворачивается. Чугунные перила и балюстрады, которые прослужили бы ещё лет двести, заменили на «жестяные» завитушки. Куда-то исчезли дубовые двери и дубовый паркет, никто не стал восстанавливать потолочную лепнину. Плитку в подъезде тоже, со слов мастера, «подумали и решили не реставрировать», каменные ступени в подъезде просто замазали краской...

А плитка, между прочим, непростая. Несколько штук удалось найти в куче мусора. На них клеймо MARYWIL или просто буква «М». Это означает, что плитка произведена на фабрике керамических изделий «Маривиль» (Marywil) в Радоме (находится в современной Польше). Говорят, фабрика получила название в честь дворца Marywil (от французского Ville de Marie), построенного в конце XVII века. Плитку для дома на Пятницкой покупали, конечно, не в Польше. На момент отделки дома архитектором Гамбурцевым Радомская губерния была частью Российской Империи. К примеру, в «списке фабрик и заводов Российской Империи» 1912 года, составленного по официальным сведениям отдела промышленности министерства торговли и промышленности, значится: фабрика «Мариваль», город Радом, изразцы, огнеупорный кирпич, число работников – 259.

Можно ли было всё это действительно отреставрировать? Подразумевалась ли хотя бы приблизительная реконструкция? Сколько денег затратили – один Бог ведает…

Строители жалуются на тяжёлую жизнь: целых два месяца мучились с ремонтом этого подъезда. В Италии, наверное, им бы руки вырвали за такое варварство…

Хотя, конечно, строители не виноваты. Наверное, виноваты те, кому понадобились чугунные балюстрады, те, кто разводил костры на полу или на протяжении почти двадцати лет искал в печках клады – в прямом и в переносном смысле.

«Все реставрационные работы проводятся под тщательным контролем специалистов столичного Департамента культурного наследия, – говорится в официальном сообщении. – За два года реставрации в доме укрепили фундамент, отремонтировали кровлю, привели в порядок кирпичную кладку фасадов и декоративные элементы. Внутри здания отреставрировали лестницы и своды Монье. На втором и третьем этажах воссоздали интерьеры помещений».

Ну, воссоздали так воссоздали. Видимо, Архнадзор прошёл мимо, а цели реставрировать по-настоящему никто и не ставил. Теперь из «настоящего» и исторического в доме остались только фасады… Впрочем, на сайте Архнадзора в отношении этого дома в графе «вид угрозы» значится «запустение».

Спасибо дому – по сути, он выжил сам, без посторонней помощи, не благодаря, а вопреки стараниям властей и активистов. Значит, будет жить и дальше. Конечно, хочется плакать: наверное, стоило обращаться бережнее с тем, что ещё можно сохранить? Можно же! С другой стороны, дом выдержал все испытания, и это главное. Впереди у него совсем другая история, связанная с Малым театром. В разное время говорилось, что там будет общежитие для актёров из регионов, а также культурный центр для проведения творческих вечеров, мастер-классов и живого общения артистов со зрителями. Хотя вряд ли этаж с анфиладными комнатами и одним туалетом превратят в общежитие. По данным Архнадзора, в доме разместится музей Малого театра.

Фото: пресс-служба ЦЭРС, сайт с фотографиями старой Москвы pastvu.com, ООО «Зодчие Северо-Запада».

Для полноты картины читайте публикации profiok.com:

• Обновлённая Пятницкая: заколдованный дом в Зазеркалье
• Юрий Соломин: «Главное, что к нам приходит зритель!»