Резкое падение нефтяных цен, составившее с июня более 25% и продемонстрировавшее трехлетний ценовой минимум, должно облегчить нагрузку на конечного потребителя. Но подтолкнет ли оно к точке перелома те режимы, которые живут за счет экспорта нефти?
Ответ отрицательный. Несмотря на мощную зависимость от нефтяных прибылей, правительства России, Ирана, Саудовской Аравии и Венесуэлы отнюдь не балансируют на краю пропасти.
Нет никакой «нефтяной арабской весны», в ходе которой снижение цен ведет к свержению правительств, а революция, как лесной пожар, распространяется от одного нефтезависимого авторитарного государства к другому. На самом деле, снижение цен не изменит даже их позиции по геополитическим вопросам, которые больше всего важны для Вашингтона.
Дешевая нефть не изменит позицию Ирана на ядерных переговорах. Несмотря на приближающийся крайний срок, между двумя сторонами сохраняется огромная пропасть. Иран отказывается уничтожать большую часть имеющихся у него запасов обогащенного урана и центрифуги, а Вашингтон заявляет, что любые предложения без таких уступок обречены на провал. Однако Иран не ощущает острой потребности идти на уступки, особенно в связи с тем, что Москва уже предложила ему свою помощь на тот случай, если санкции не будут сняты. Кроме того, иранская экономика немного стабилизировалась. После прихода в прошлом году к власти президента Хасана Роухани инфляция снизилась с 40 до 21%. Договоренность все же возможна, но она станет результатом искусной дипломатии и углубленных компромиссов с обеих сторон. А нефть не заставит Иран капитулировать.
Также ничто не помешает Владимиру Путину дестабилизировать Украину и сохранять свое влияние на нее. Россия переживет экономические последствия от санкций Запада и снижение цен на нефть — пусть даже они сохранятся во всей обозримой перспективе. Несмотря на мощный отток капитала и ослабление рубля, Путину хватит силы воли, валютных резервов и народной поддержки (его рейтинги достигли почти исторического максимума), чтобы продолжать свое наступление.
Пока Саудовская Аравия остается нефтяным поставщиком последней инстанции. Она может сокращать и увеличивать добычу, меняя мировую динамику спроса и предложения. Эр-Рияд накопил на черный день огромные денежные запасы и сумеет пережить бури типа нынешней. Саудовская Аравия будет участвовать в военной кампании Вашингтона против «Исламского государства» лишь в той мере, в какой это соответствует ее целям. Главная направляющая сила во внешней политике Саудовской Аравии — это противодействие шиитам. А снижение цен на нефть не имеет к этому никакого отношения.
Низкие цены создадут дополнительную нагрузку на недомогающую экономику Венесуэлы. Однако нефтяные цены в пределах 75-80 долларов не приведут страну к дефолту. Президент Николас Мадуро полон решимости погашать внешний долг страны, да и пространство для маневра у него имеется: скорее всего, Венесуэла проведет контролируемую девальвацию своей валюты и получит дополнительный оборотный капитал от продажи активов и за счет изменений условий кредитования со стороны Китая. Каракас какое-то время сможет справляться с возрастающей экономической нагрузкой, предотвращая неурядицы в обществе и политические волнения, которые могут заставить военных отказаться от поддержки Мадуро.
Понятно, что в долгосрочной перспективе чрезмерная зависимость этих режимов от нефтяных доходов создаст угрозу их выживанию. Но у каждого режима - свои собственные стрессы и внешние воздействия, и точки разрыва не являются неизбежными, да и взаимосвязь между ними отсутствует. Когда речь идет об устойчивости режима, не следует придавать излишнее значение падению цен.
Но есть одна общая тенденция, влияющая на все эти нефтяные государства. Речь идет о переменах в энергетическом ландшафте, из-за чего данные страны будут гораздо больше зависеть от Китая.
Это уже наглядно проявляется в России и Венесуэле. Венесуэла сделала ставку на китайские кредиты, которые она возвращает поставками нефти. Чтобы справиться с сегодняшним понижением цен на нефть, Каракас намерен выторговать для себя более мягкие условия кредитования. Москва в контексте резкого ухудшения отношений с Западом сделала ставку на заискивание перед Пекином. В мае две страны заключили газовый контракт на 400 миллиардов долларов сроком на 30 лет, когда Россия снизила цену предложения. А на прошлой неделе две страны подписали дополнения к этому соглашению.
В предстоящие годы сближение между Россией и Китаем ускорится в силу двух структурных изменений. Во-первых, грозя энергоресурсами как политическим оружием, Россия отвращает от себя европейских потребителей, активно ищущих сегодня новые источники поставок природного газа, за которые не придется платить высокую геополитическую цену. Во-вторых, революция нетрадиционных видов топлива в Северной Америке обеспечит такой источник и ослабит российские рычаги влияния на цены, предложив альтернативы и увеличив объем мирового предложения.
Революция нетрадиционных видов топлива в Северной Америке (это добыча методом гидроразрыва пласта, из битуминозных песков и из других источников) изменит геополитическую ситуацию на Ближнем Востоке и в других местах. Американское Управление по информации в области энергетики дает прогноз о том, что к 2020 году более 80% потребляемой в США нефти будет поступать из Западного полушария. К тому моменту Соединенные Штаты могут стать самой крупной в мире нефтедобывающей страной, а к 2035 году они будут полностью обеспечивать себя энергоресурсами из внутренних источников (по данным Международного энергетического агентства). Из-за снижения зависимости от ближневосточных энергоресурсов США будут меньше полагаться на этот самый неспокойный в мире регион, и будут проявлять меньше интереса к участию в их геополитических обострениях. А Китай, чтобы обеспечить свою развивающуюся экономику и растущий средний класс, будет все больше привязываться к ближневосточным поставщикам энергоресурсов — и наоборот.
Такого рода тектонические сдвиги в нефтегосударствах с их отдалением от США и сближением с Китаем будут иметь далеко идущие последствия для них самих, для их соседей и для глобальной энергетической ситуации. Сторонящееся рисков китайское руководство не будет решать геостратегические проблемы и вопросы безопасности, которые идут рука об руку с добычей энергоресурсов в переменчивой Евразии и на неспокойном Ближнем Востоке. У Вашингтона нет официальной стратегии для вмешательства в интересах и от имени американских энергетических компаний, и американское участие не совпадает с этими связями и привязками. Например, в основе этого стратегического альянса лежат прочные энергетические связи между США и Саудовской Аравией. С Китаем, который все больше заменяет Соединенные Штаты в качестве ведущего мирового импортера энергоресурсов, такого не будет. Китай будет осуществлять коммерческое сотрудничество безо всякой привязки к политике и прочим вопросам. Он с радостью будет заключать выгодные энергетические контракты с российским руководством, но это отнюдь не означает, что Пекин будет брать на себя какие-то более глубокие геостратегические обязательства. А это абсолютно другой тип партнерства.
Скорее всего, Китай отдаст предпочтение именно такому практичному и деловому подходу к дипломатии, заполняя возникающий в этих регионах вакуум влияния. Прежде китайцы не проводили интервенционистскую дипломатию за пределами Азиатско-Тихоокеанского региона, и вмешательство во внутренние дела далеких стран вряд ли будет особенно удобным для руководства, которое так верит в святость и нерушимость суверенитета и ревностно защищает свои внутренние дела от внешнего вмешательства. Непоследовательное и туманное китайское присутствие — единственная более проблематичная вещь, чем полное отсутствие лидерства.
Не следует переоценивать ближайшие последствия от свободного падения цен на нефть. Но даже если их снижение не приведет к падению этих режимов — или к их сближению с Вашингтоном — оно усилит и без того растущую зависимость от Китая. А это готовый рецепт усиления нестабильности и изменчивости глобального энергетического ландшафта.
Также ничто не помешает Владимиру Путину дестабилизировать Украину и сохранять свое влияние на нее. Россия переживет экономические последствия от санкций Запада и снижение цен на нефть — пусть даже они сохранятся во всей обозримой перспективе. Несмотря на мощный отток капитала и ослабление рубля, Путину хватит силы воли, валютных резервов и народной поддержки (его рейтинги достигли почти исторического максимума), чтобы продолжать свое наступление.
Пока Саудовская Аравия остается нефтяным поставщиком последней инстанции. Она может сокращать и увеличивать добычу, меняя мировую динамику спроса и предложения. Эр-Рияд накопил на черный день огромные денежные запасы и сумеет пережить бури типа нынешней. Саудовская Аравия будет участвовать в военной кампании Вашингтона против «Исламского государства» лишь в той мере, в какой это соответствует ее целям. Главная направляющая сила во внешней политике Саудовской Аравии — это противодействие шиитам. А снижение цен на нефть не имеет к этому никакого отношения.
Низкие цены создадут дополнительную нагрузку на недомогающую экономику Венесуэлы. Однако нефтяные цены в пределах 75-80 долларов не приведут страну к дефолту. Президент Николас Мадуро полон решимости погашать внешний долг страны, да и пространство для маневра у него имеется: скорее всего, Венесуэла проведет контролируемую девальвацию своей валюты и получит дополнительный оборотный капитал от продажи активов и за счет изменений условий кредитования со стороны Китая. Каракас какое-то время сможет справляться с возрастающей экономической нагрузкой, предотвращая неурядицы в обществе и политические волнения, которые могут заставить военных отказаться от поддержки Мадуро.
Понятно, что в долгосрочной перспективе чрезмерная зависимость этих режимов от нефтяных доходов создаст угрозу их выживанию. Но у каждого режима - свои собственные стрессы и внешние воздействия, и точки разрыва не являются неизбежными, да и взаимосвязь между ними отсутствует. Когда речь идет об устойчивости режима, не следует придавать излишнее значение падению цен.
Но есть одна общая тенденция, влияющая на все эти нефтяные государства. Речь идет о переменах в энергетическом ландшафте, из-за чего данные страны будут гораздо больше зависеть от Китая.
Это уже наглядно проявляется в России и Венесуэле. Венесуэла сделала ставку на китайские кредиты, которые она возвращает поставками нефти. Чтобы справиться с сегодняшним понижением цен на нефть, Каракас намерен выторговать для себя более мягкие условия кредитования. Москва в контексте резкого ухудшения отношений с Западом сделала ставку на заискивание перед Пекином. В мае две страны заключили газовый контракт на 400 миллиардов долларов сроком на 30 лет, когда Россия снизила цену предложения. А на прошлой неделе две страны подписали дополнения к этому соглашению.
В предстоящие годы сближение между Россией и Китаем ускорится в силу двух структурных изменений. Во-первых, грозя энергоресурсами как политическим оружием, Россия отвращает от себя европейских потребителей, активно ищущих сегодня новые источники поставок природного газа, за которые не придется платить высокую геополитическую цену. Во-вторых, революция нетрадиционных видов топлива в Северной Америке обеспечит такой источник и ослабит российские рычаги влияния на цены, предложив альтернативы и увеличив объем мирового предложения.
Революция нетрадиционных видов топлива в Северной Америке (это добыча методом гидроразрыва пласта, из битуминозных песков и из других источников) изменит геополитическую ситуацию на Ближнем Востоке и в других местах. Американское Управление по информации в области энергетики дает прогноз о том, что к 2020 году более 80% потребляемой в США нефти будет поступать из Западного полушария. К тому моменту Соединенные Штаты могут стать самой крупной в мире нефтедобывающей страной, а к 2035 году они будут полностью обеспечивать себя энергоресурсами из внутренних источников (по данным Международного энергетического агентства). Из-за снижения зависимости от ближневосточных энергоресурсов США будут меньше полагаться на этот самый неспокойный в мире регион, и будут проявлять меньше интереса к участию в их геополитических обострениях. А Китай, чтобы обеспечить свою развивающуюся экономику и растущий средний класс, будет все больше привязываться к ближневосточным поставщикам энергоресурсов — и наоборот.
Такого рода тектонические сдвиги в нефтегосударствах с их отдалением от США и сближением с Китаем будут иметь далеко идущие последствия для них самих, для их соседей и для глобальной энергетической ситуации. Сторонящееся рисков китайское руководство не будет решать геостратегические проблемы и вопросы безопасности, которые идут рука об руку с добычей энергоресурсов в переменчивой Евразии и на неспокойном Ближнем Востоке. У Вашингтона нет официальной стратегии для вмешательства в интересах и от имени американских энергетических компаний, и американское участие не совпадает с этими связями и привязками. Например, в основе этого стратегического альянса лежат прочные энергетические связи между США и Саудовской Аравией. С Китаем, который все больше заменяет Соединенные Штаты в качестве ведущего мирового импортера энергоресурсов, такого не будет. Китай будет осуществлять коммерческое сотрудничество безо всякой привязки к политике и прочим вопросам. Он с радостью будет заключать выгодные энергетические контракты с российским руководством, но это отнюдь не означает, что Пекин будет брать на себя какие-то более глубокие геостратегические обязательства. А это абсолютно другой тип партнерства.
Скорее всего, Китай отдаст предпочтение именно такому практичному и деловому подходу к дипломатии, заполняя возникающий в этих регионах вакуум влияния. Прежде китайцы не проводили интервенционистскую дипломатию за пределами Азиатско-Тихоокеанского региона, и вмешательство во внутренние дела далеких стран вряд ли будет особенно удобным для руководства, которое так верит в святость и нерушимость суверенитета и ревностно защищает свои внутренние дела от внешнего вмешательства. Непоследовательное и туманное китайское присутствие — единственная более проблематичная вещь, чем полное отсутствие лидерства.
Не следует переоценивать ближайшие последствия от свободного падения цен на нефть. Но даже если их снижение не приведет к падению этих режимов — или к их сближению с Вашингтоном — оно усилит и без того растущую зависимость от Китая. А это готовый рецепт усиления нестабильности и изменчивости глобального энергетического ландшафта.
Автор Иэн Бреммер (Ian Bremmer)
Свежие комментарии