2 ноября 2018 г. майданные власти устроили очередные «дикие танцы на костях» по случаю далеких исторических событий, организовав «праздник общей беды» в связи с 310-летием Батуринской трагедии, включенной Верховной Радой по инициативе Украинского института национальной памяти в перечень Дней памяти, которые отмечаются на государственном уровне и сопровождаются размещением в углу телеэкранов горящей траурной свечи.
События 1708 г. прокомментировал и президент Петр Порошенко, написав в Facebook, что «Нечеловеческая жестокость, с которой московские войска вырезали жителей, разграбили и сожгли столицу гетмана Мазепы только при желании быть свободными от московского царя, шокировала всю Европу. Жертвами резни в Батурине стали около 15 тысяч человек – московская орда не сжалилась ни над стариками, ни над женщинами, ни над детьми», тогда как на самом деле эти слова представляют собой набор пропагандистских клише, не соответствующих реальной картине событий в тогдашней гетманской столице.
Подлинным автором мифа о «Батуринской резне» является гетман-предатель Иван Мазепа, перешедший на сторону Швеции в ходе русско-шведской Северной войны 1700-1721 гг., хотя такой поступок не был поддержан его соотечественниками, сохранившими верность Переяславской раде 1654 г., ознаменовавшей воссоединение Малой и Великой Руси: изменнику присягнули не более 3000 казаков, еще несколько тысяч примкнули к нему впоследствии.
В 1702 г. шведский король Карл XII разгромил союзные Петру I войска польского короля Августа II в битве при Клиссове (в 100 км от Варшавы) и посадил на польский престол своего ставленника Станислава Лещинского, который, в свою очередь, заключил договор с гетманом-предателем И.
Мазепой, согласно которому Левобережная Малороссия вновь возвращалась под власть Польши.При этом в качестве платы за «желание быть свободными от московского царя», по выражению президента П. Порошенко, гетман И. Мазепа получал из рук шведской марионетки на польском престоле С. Лещинского право на управление частью территории современной Беларуси. Оригинал этого соглашения не дошел до наших дней, однако его смысл раскрыл в своих записях шведский военный историк, камергер Карла XII Густав Адлерфельд, принимавший непосредственное участие в тех событиях и впоследствии погибший в битве под Полтавой. Эти записи затем легли в основу нескольких книг, изданных после смерти автора – «Военная история шведского короля Карла XII с 1700 до битвы под Полтавой в 1709 году» и «Жизнь Карла XII».
По его свидетельству, суть договоренностей между С. Лещинскими и И. Мазепой была следующей: «Вся Украина, включая княжества Северское, Киевское, Черниговское и Смоленское, должна вернуться под владычество Польши и оставаться под ее короной, за что Мазепа награждается титулом князя и получает Витебское и Полоцкое воеводства с теми же правами, которые имеет герцог Курляндский в своей земле».
Именно он, пытаясь привлечь на свою сторону малороссийский народ, начал активно рассылать свои универсалы, в которых утверждалось, что российский государь Петр I хочет насильно депортировать всех жителей за Волгу, после чего заселить Украину великороссами. В этой связи он приводил сведения о «резне» в тогдашней казацкой столице, которая якобы была уничтожена царскими войсками вместе со всеми жителями от мала до велика, при этом утверждая, что такая же участь уготована всем другим городам и его мятежным жителям.
Вместе с тем, запугивая своих соотечественников мнимым террором со стороны царских войск, гетман-предатель организовал реальную кампанию террора против малороссийского населения, чему посвящен «Мартиролог малороссийских городов и сел, уничтоженных шведскими оккупантами и предателями-мазепинцами в 1708-1709 гг.», составленный полтавскими историками Виктором Шестаковым и Юрием Погодой на основании архивных документов.
В нем подробно описаны зверства пришлых протестантов и их местных «православных» подельников на территории Малой Руси, которые по своей жестокости ничем не уступали будущим зверствам на нашей земле гитлеровцев и их кровавых подельников из числа украинских националистов в период Великой Отечественной войны.
Так, на Сумщине оккупанты сожгли дотла городок Смелое под Ромнами и село Обтово, причем сделано это было именно по настоянию И. Мазепы. Там же по приказу генерал-майора Стакельберга шведы сожгли вместе с жителями село Игнатовку под Кролевцом.
Дотла был сожжен город Недригайлов, отбивший атаки отряда генерала Дукера, а в селе Олешня под Ахтыркой, оказавшем яростное сопротивление оккупантам, по приказу генерала Гамильтона были заживо сожжены его защитники, которые взошли на деревянную башню, показывая готовность сражаться до последнего. После захвата села шведскими карателями были казнены 400 мирных жителей, 70 русских драгун и воевода.
Особо кровавым было преступление в городе Терны, где местные жители сначала отказались выполнять приказ И. Мазепы об оказании сопротивления русской армии, а затем развернули оружие против шведов и мазепинцев, в результате чего оккупанты потеряли при штурме города несколько десятков человек. После захвата города взбешенный полковник Функ приказал своим подчиненным рубить женщин и детей, которые укрылись на церковном подворье, после чего согнать уцелевших людей в церковь и сжечь живьем.
На Черниговщине шведские оккупанты и местные предатели уничтожили жителей поселка Смела. Карательные акции проходили и в городе Прилуки, занятом благодаря предателю – местному полковнику-мазепинцу Дмитрию Горленко. Его сын Андрей призывал шведского генерала Крейца вырезать жителей на том основании, что «крім їхнього, горленковського дому, більше немає в місті інших приятелів шведам». В результате, в городе казнили и пороли местных жителей, выражавших открытое недовольство шведам и мазепинцам.
На Слобожанщине, через которую Карл XII собирался прорваться на Москву, в Красному Куту (Краснокутск Харьковской области) оккупантам был дан показательный бой, в ходе которого шведы потеряли около двухсот человек. В отместку шведский король приказал забрать женщин и детей, оставшихся в Красном Куте, и гнать их вслед за армией, после чего город был сожжен дотла.
Помимо этого шведские интервенты предали огню Колонтаевскую слободу (Колонтаев), городок Куземин, села Хухра, Лутище, Каплуновка, Мурафа, Камышенка. Шведы были остановлены под селом Городня, которое ожесточенно оборонялось, за что было полностью сожжено.
Наибольший ущерб шведы и мазепинцы нанесли мирному населению Полтавщины, где оккупанты и их пособники частично сожгли город Гадяч, при этом создав в нем тюрьму для малороссийских партизан.
Когда шведы подошли к Зенькову, озлобленные после неудачной осады Веприка, которая еще продолжалась, его жители отказались пускать в город замерзающих шведов и их короля, из-за чего Карл XII отдал приказ поджечь городской палисад. На следующий день И. Мазепа отправил к горожанам своего парламентера Андрея Войнаровского, однако мазепинский племянник был осмеян, после чего начался штурм, вскоре город пал, а шведы перебили часть его жителей.
Подлинным образцом мужества малороссийского населения стала героическая оборона крепости Веприк под Гадячем, в ходе которой шведы потеряли 4 полковника, 2 подполковника, 3 майора, 7 капитанов, 9 поручиков и прапорщиков, 1385 солдат, в результате чего шведский король начал вести переговоры о «почетной сдаче в плен».
Когда же комендант, полковник Вилли Фермор в связи с отсутствием боеприпасов был вынужден пойти на сдачу крепости с обязательными «почетными условиями», шведы тут же нарушили собственные обещания и атаковали выходящих из крепости солдат: их полураздетыми погнали в Зеньков, после чего обоз гарнизона вопреки договору был разграблен, а сама крепость сожжена.
При этом шведы рассчитались с И. Мазепой за соучастие в штурме крепости «живым товаром»: бывшему гетману были отданы 400 человек крестьян и мещан Веприка в качестве новых подданных, которых он тут же приказал бросить в Зеньковские подземелья, где большинство из них погибли. Уцелевших же русских солдат и малороссийских казаков шведские оккупанты направили в концлагерь в Старых Санжарах.
После неудачного для шведов боя под Рашевкой, король Карл XII приказал сжечь село дотла, а после отказа жителей Лохвицыпослать на поклон к И. Мазепе в Ромны знатных людей, их было велено «бить смертным боем и повешать». Из-за этого местные жители сразу прятались в церкви, а затем целыми семьями бежали «через степи и поля пахотные до войска Его Царского Величества» - русского царя Петра I.
Кроме того, были сожжены городки и села на границе со Слобожанщиной - Лютенька, Зуевка, Котельва. А после занятия шведской армией сотенного местечка Ахтырского казачьего полка - села Великая Рублевка (Котелевский район Полтавской области) – оно было полностью сожжено по приказу короля по подозрению в связях с партизанами.
Одной из самых больших трагедий Северной войны стала история села Чернухи, в обороне которого от шведов и мазепинцев принимали участие даже женщины и дети, сумевшие отразить два штурма оккупантов под командованием палача Функа.
Однако в ходе третьей атаки шведам удалось прорвать оборону и ворвавшиеся внутрь захватчики устроили настоящую резню защитников крепости, изрубив насмерть 16 тысяч человек. Часть жителей закрылись в церкви, отказавшись пускать туда шведов, после чего Функ приказал поджечь храм, и все, кто там был, сгорели заживо. Город был полностью сожжен, его жители истреблены.
В селе Решетиловка, где базировался отряд шведского генерала Крейнца, проводились показательные экзекуции, например, каратели отрезали носы пленным партизанам, а в селе Опошни, где некоторое время находилась ставка шведского короля, несли трудовые повинности пленные солдаты и задержанные местные жители.
Когда же шведы оставляли бывшую ставку, они выжгли ее дотла, предварительно устроив зверскую расправу над населением. По воспоминаниям фон Зильтмана: «Экзекуция состояла в том, что сын должен был расправиться с отцом, потом другой крестьянин с сыном и т.д. Последний из крестьян был «милостиво пощажен». Пощада эта состояла в том, что над последним некому было измываться, и его сразу повесили».
Оккупанты практиковали публичные расправы над местными жителями и в других населенных пунктах: так в Великих Будищах на Полтавщине было установлено несколько виселиц и проведены акции устрашения – шведы демонстративно вешали здесь захваченных ими партизан.
Они также демонстрировали пренебрежительное отношение и к православным святыням: шведские протестанты грабили храмы, заводили в них лошадей, кололи штыками иконы или разогревали пищу на кострах из икон.
Теперь же вернемся к событиям в гетманской столице: экспедиция руководившего 2 ноября 1708 г. штурмом Батурина российского фельдмаршала Александра Меншикова носила никак не карательный характер с целью «устрашения» малороссийскогонарода, как утверждал в своих универсалах гетман И. Мазепа, устроивший подлинный геноцид собственныхсограждан в угодусвоимшведскимхозяевам.
Ведь тогда и так было понятно, что подавляющее большинство жителей Малой Руси остались верными русскому царю. Достаточно вспомнить, что 26 октября 1708 г. (то есть незадолго до взятия Батурина) А. Меншиков писал Петру І: «При сем еще доношу вашей милости, что в здешней старшине, кроме самых вышних, також и в подлом народе с нынешнего гетманского злого учинку никакого худа ни в ком не видать. Но токмо ко мне изо всех здешних ближних мест съезжаются сотники и прочие полчаня и приносят на него ж в том нарекание, и многие просят меня со слезами, чтоб за них предстательствовать и не допустить бы их до погибели, ежели какой от него, гетмана, будет над ними промысл, которых я всяким обнадеживанием увещеваю, а особливо вашим в Украйну пришествием, из чего они, по-видимому, в великую приходят радость».
После этого, 28 октября 1708 г., специальным царским указом были отменены различные «поборы» (налоги), которые, как говорилось в указе, И. Мазепа «наложил на малороссийский народ, будто на плату войску, а в самом деле ради обогащения свого». Помимо этого царь также увеличил жалованье запорожским казакам, приказывал великороссийским военачальникам обращаться с казацкой старшиной «сколько возможно ласкаво» и т.д., что говорит о том, что Петр І отнюдь не считалвсехжителейМалороссиипредателями.
Что касается сторонников И. Мазепы, то многие из них были попросту обмануты своим поводырем. Так, 30 октября 1708 г. Петр І сообщал белоцерковскому полковнику Михаилу Омельченко, что И. Мазепа обманным путем привел с собой в лагерь шведов многих казаков, однако те, узнав об измене, стали бежать оттуда при первой же возможности. По его словам, И. Мазепа заявил казакам, «будто он идет по нашему, великого государя, указу за Десну против шведского войска. И когда их привел к шведам, то, по учиненному с ними уже договору, велел их окружить тем шведам и потом им объявил свое изменничье намерение и отдал тако в руки неприятельские, из которых от него отданных уже многие верные к стороне нашей паки возвращаются».
Чем же был вызван захват Батурина войсками А. Меншикова? Дело в том, что И. Мазепа сосредоточил в своей столице громадные запасы вооружений, фуража и провианта, которые намеревался передать своему союзнику шведскому королю Карлу XII. И чтобы этого не допустить, и было принято решение о штурме города.
При этом основную часть защитников города, общим количеством не менее 6 тысяч человек, составляли сердюки - то есть иностранные наемники в основном из Польши и Германии. Именно они по приказу командовавшего местным гарнизоном полковника Дмитрия Чечеля подожгли городские предместья и силой согнали жителей Батурина в замок, таким вот способом рекрутировав их на его защиту!
Увидев приближающееся русское войско, мазепинцы открыли по нему пушечный огонь. Тем не менее, подойдя к городу, А. Меншиков вступил в переговоры с наемниками И. Мазепы, однако они оказались безрезультатными. Тем временем стало известно, что к Батурину приближаются шведские войска, после чего и было принято решение о штурме замка. Само же сражение длилось всего лишь два часа, причем основное сопротивление оказали сердюки, в то время как большинство казаков во главе с прилуцким полковником Иваном Носом предпочли сложить оружие. Более того, именно прилуцкий полковник во время осады гетманской столицы отправил в русский лагерь сотника Остапа Соломаху, который указал осаждавшим тайный вход в Батурин.
4 ноября 1708 г., то есть через два дня после взятия города, Петр направил письмо на имя А. Меншикова, в котором никак не приказывал стереть Батурин с лица земли. Он отмечал, что если есть возможность не допустить захвата города шведами, то его следует защищать. В противном же случае, город со всеми припасами нужно сжечь, а пушки вывезти, так как «когда в таком слабом городе такую артиллерию оставить, то шведы также легко могут взять, как и мы взяли».
Учитывая же тот факт, что войска А. Меншикова не могли защитить замок от шведского штурма, поскольку основные защитныеукрепления были либо сильно повреждены, либо полностью уничтожены, то и было приняторешениепредать город огню, чтобыБатурин не достался неприятелю.
Что касается жертв среди гражданского населения, то наверняка в числе погибших были и мирные жители, которые неизменно становятся «сопутствующими жертвами» военных кампаний: много сердюков, казаков и местных жителей бежали к Сейму через неокрепший лед, где часть людей утонула. И если сторонники И. Мазепы использовали местное население в качестве «живого щита», то войска А. Меньшикова могли учинить отдельные акты насилия над местными жителями во время разорения города, но при этом никакого целенаправленного массового истребления мирных жителей Батурина не было.
Об этом было заявлено в универсале нового законного гетмана Ивана Скоропадского от 8 декабря 1708 г., где прямо опровергались соответствующие пропагандистские мифы, запущенные И. Мазепой и подхваченные Западом: в этом документе И. Скоропадский признал, что при взятии города действительно было уничтоженомногомятежников, которые с оружием в рукахсражалисьпротивверных царю войск.
Но при этом он отрицал слухи о массовом уничтожении мирных жителей, указывая, что даже многиеизсердюковбылипомилованы. «Однако же, що о женах и детях, о гвалтованю панен и о ином, що написано во изменничьем универсале, то самаяесть неправда... Не тылко тые не имеючие в руках оружия, але большая часть з сердюков и з городовых войсковых людей, в Батурине бывших, на потом пощажены и свободно в домы, по Указу Царского Пресветлого Величества, от князя, Его Милости, Меншикова, отпущены»,- сообщил гетман.
Отметим, что дальнейшая судьба командира наемников Д. Чечеля более чем примечательна: соратник И. Мазепы бежал изБатурина в соседний Обмачев и остановился у своего кума погреться, полез на печь и там заснул. Тем временем хозяин дома пошелизвестить местного войта (старосту), что Д. Чечель находится у него, после чего беглого полковника арестовали и выдалироссийскимвойскам по донесениюсобственного кума.
9 ноября 1708 г. сведения И. Скоропадского фактически подтвердил и Петр в письме на имя коменданта Белоцерковского замка. В нем царь повелел посылаемых к Белой Церкви «для лучшего отпора неприятелю» великороссийских ратников «впускать безо всякого прекословия», ставя в пример недавние события в Батурине.
«Если же кто дерзнет сему нашему, великого государя, указу учинить непослушание и тех наших великороссийских людей впустить в замок не похощет, и с теми учинено будет по тому ж, как и в Батурине с сидящими, которыебылоослушалинашегоцарскоговеличества указу, в Батуринский замок наших великороссийскихвойск не впускали, но взяты от наших войск приступом; и которые противились побиты, а заводчикам из них учинена смертнаяказнь», - говорилось в письме.
Таким образом, российский государь указал, что в ходе штурма были уничтожены лишь те, «которые противились»(сопротивляющиеся), в то время как после взятия крепости были казнены «заводчики» (зачинщики) мятежа.
29 декабря 1708 г. влиятельная газета The Daily Courant, на которую работал лично английский посол в Москве Чарлз Уитворт, также подтвердила эти данные, указывая на отсутствие жертв среди мирного населения и приводя наиболее реальное количествопогибших. «Князь Меншиков отправился с корпусом войск в Батурин, город обычногопроживанияМазепы, и, взяв его штурмом, предал мечу 5 или 6 тысячмятежныхказаков и казнилнекоторыхизглаварей на колесе», - сообщало издание на первой полосе.
Исходя из этого, нужно констатировать, что при взятии Батурина был практическиполностьюуничтожен 6-тысячный корпусиностранныхнаемников, причем многиеизвооруженныхсторонниковгетмана-предателя И. Мазепылибобежалиизгорода,либо же былипомилованыкомандованиемроссийскихвойск, но никакмассовых казаней мирного населения попросту небыло.
Эти сведения подтверждает и малороссийский историк Александр Лазаревский в своем «Историческомочерке Батурина»(1892 г.). Как пишет автор, город «былвзят без всяких усилий, но за отказ в добровольнойсдаче, город былсожжен и разорен, а жителиегоразбежались», тем самым подтверждая, что мирныежителиникак не были поголовно уничтоженыцарскойармией, а покинули город после подення гетманскойстолицы, в том числевместе с отступающимивойсками А. Меншикова.
Доказательством тому служит тот факт, что уже 22 декабря 1708 г. гетман И. Скоропадский выдал атаману Батурина Данилу Харевскому универсал, на основании которого жителям города позволялось вновь селиться на старых местах. Историк А. Лазаревскийприводит данные описи населения города, произведенной в 1726 г.
Согласно этим сведениям, в городе насчитывалось только «прежнихбатуринскихжителей, поселившихся слободами» - 25дворовиторгующих мелочным товаром - 17 дворов. Кроме того, «ремесленников, преждебывшихбатуринскихжителей, которые по разорению Батурина поселились в старых домах на своихместах»: цеха шевского (сапожников) - 38 дворов, цеха кравецкого(портных) - 28 дворов, цеха калачницкого - 11 дворов, цеха ткацкого - 12 дворов, цеха резницкого (мясников) - 9 дворов, кузнецов - 15 дворов, музыкантов - 6 дворов, гончаров - 5 дворов, плотников – 5 дворов.
Более того, среди вернувшихся в город насчитывалось жителей «посполитого звания» (то есть слуг И. Мазепы, которыхниктоне сталуничтожать!) - 133 двора. Из них: «бывшиеслужителигетманского двора, нынепринадлежащие к Обмочевскому «дворцу» - 12 дворов, «рыбалок», принадлежавших к гетманскимбатуринскимрыбным ловлям» - 9 дворов, «мельники, мерочники и посполитыелюди, которыепрежденадлежалико двору Мазепы, а ныне к Обмочевскомудворцупринадлежат» - 82 двора, 30 дворов крестьян, «надлежащих до двора Мазепы».
По данным историка, всего «жителей в батуринскихпредместьях посполитого звания» числилось 428 дворов. Помимо этоготакже отмечалось наличие в Батурине казаков - 104 двора. В целом же, как пишет А. Лазаревский, в 1726 г. в бывшей гетманскойстолице находилось: людей посполитого звания - около 430 дворов, старшины с козаками - около 130 дворов, а всех около 560дворов. Вместе с тем, как отмечает малороссийский историк, эти сведения противоречат переписи населения 1723 г., по которой в городе было 630 дворов прежних и новых батуринских жителей. Такое расхождение в цифрах автор объясняет тем, что в опись 1723 г. также были включены жители близлежащих сел, не относящихся к Батурину.
Таким образом, спустя 18 лет после разорения Батурина и последовавшего вслед за этим универсала, гарантирующего право на возвращение беженцев, большинствонаселениягородасоставлялиего прежниежители, которых президент П. Порошенко объявил «жертвами резни в Батурине», учиненной «московскойордой», которая «не сжалиласьни над стариками, ни надженщинами, ни над детьми».
При этом не выдерживает критики и президентский тезис о гибели «около 15 тысяччеловек», поскольку даже если допустить обоснованность фигурирующих в исторических исследованиях данных о том, что на момент разорения Батурина в городе насчитывалось 1000-1100 дворов, в каждом из которых проживало в среднем 7-8 человек, то при таких подсчетах общая численность городского населения составляла порядка 7000-8000 человек.
И даже если чисто гипотетически добавить к этому максимально завышенному числу городского населения жителей близлежащих сел, которых мазепинские наемники согнали в город, чтобы использовать в качестве «живого щита» против российских войск, то мы не получим указанную президентом цифру в 15000 жертв.
Свидетельством тому служат данные историка А. Лазаревского относительно численности городского населения в послевоенном Батурине и населения окрестных сел, согласно которым в целом в городе и его окрестностях находилось 630 дворов, из которых непосредственно в самом Батурине было около 560 дворов, что говорит о численном преобладании городского населения над населением близлежащих сел, которое наверняка наблюдалось и в довоенный период.
Так что майданная фабрика по производству пропагандистской лжи продолжает свою грязную работу по фальсификации истории, пытаясь официализировать антиисторические мифы и героизировать предателей собственного народа.
После состоявшегося 8 июля 1709 г. разгрома шведских войск в Полтавской битве по приказу Петра І для награждения И. Мазепы в единственном экземпляре был изготовлен Орден Иуды. Он представлял собой круг весом 5 кг, вылитый из серебра, на котором был изображен Иуда Искариот, повесившийся на осине, внизу изображение 30-ти сребреников и надпись: «Треклят сын погибельный Иуда еже ли за сребролюбие давится».
Петр I планировал вручить этот орден И. Мазепе по случаю его перехода на сторону шведского короля Карла ХІІ, однако сделать это русскому царю было не суждено. 22 сентября 1709 г. гетман-изменник закончил свой земной путь в изгнании, будучи проклятым церковью и государством, которых он предал ради своей несбывшейся мечты «запановать» на клочке территории современной Беларуси на штыках Швеции и Польши.
Политический обозреватель пресс-службы ПСПУ Виктор СИЛЕНКО
Свежие комментарии