Портал profiok.com рассказывает о том, как была устроена советская система дизайна и почему многие футуристические проекты так и остались проектами, не получив реального воплощения.
Советский дизайн: со всей серьёзностью…
Многие полагают, что в Советском Союзе никакого дизайна не существовало. Казалось бы, к чему дизайн при отсутствии конкуренции на рынке товаров? Что ни предложи – купят за неимением альтернативы.
На самом деле такое мнение ошибочно. Слова «дизайн» действительно старались избегать, но это вовсе не означает, что в стране не было дизайна как явления. Сам вид деятельности именовали то художественным конструированием, то технической эстетикой. Названия эти, безусловно, добавляют специфики, но не меняют сути: дизайн в СССР был, и система была построена фундаментально и всерьёз (как в большинстве случаев всё советское).
Выставка «Система дизайна в СССР», открывшаяся в Центре моды и дизайна D3 (подразделение Всероссийского музея декоративно-прикладного и народного искусства – profiok.com), наглядно рассказывает о том, что представлял собой дизайн советской эпохи.
Организаторы выставки считают днём рождения отечественного дизайна 28 апреля 1962 года – день подписания постановления Совмина СССР «Об улучшении качества продукции машиностроения и товаров культурно-бытового назначения путём внедрения методов художественного конструирования». Утверждение, наверное, спорное: разве конструктивисты – не дизайнеры? Однако в виде системы дизайн появился в Советском Союзе именно в 1960-е годы, когда вслед за постановлением Совета министров в стране начала формироваться целая сеть специальных художественно-конструкторских бюро (СХКБ) и НИИ.
Эта сеть, согласно советским традициям, была централизованной и охватывала всю страну, включая союзные республики. Свои СХКБ и научные институты, занимавшиеся разработкой перспективных изделий, появились во всех отраслях промышленности. В их задачи входила не только разработка перспективных образцов и контроль за их внедрением в производство, но и популяризация технической эстетики, распространение идей через выпуск профессиональных журналов, участие в выставках внутри страны и за рубежом, подготовка художников-конструкторов. Систему возглавлял Межведомственный совет по проблемам технической эстетики при Госсдандарте и Госкомитете СССР по науке и технике.
Как это обычно бывает, советские дизайнеры часто опережали время. Произвести то, что они придумывали, было невозможно по объективным причинам: отсутствовали технологии или материалы, требовалась модернизация производства, не до конца был изучен спрос на ту или иную продукцию или производство нового изделия обошлось бы слишком дорого. Поскольку во многих случаях разработка была оторвана от производства, некоторые проекты так и не были реализованы либо остановились на стадии изготовления опытных образцов. (Кстати, задача проектирования изделия не в режиме свободного полёта мысли, а с необходимостью вписаться в определённую себестоимость крайне актуальна до сих пор. С этим сталкиваются, в частности, предприятия ОПК, переходящие к производству гражданской продукции. См., например, интервью главы ОСК Алексея Рахманова порталу profiok.com).
Тем не менее, работа советских дизайнеров имела большое значение для развития промышленного производства. Во-первых, на бумаге оставались всё-таки не все проекты, что-то успешно воплощалось в жизнь. Во-вторых, НИИ и СХКБ задавали тренд: при производстве тех или иных изделий учитывалась не только стоимость и надёжность, но и, скажем, требования эргономики.
Наконец, поскольку система дизайна существовала не сама по себе, а была частью других систем, ей приходилось решать задачи, скажем так, идеологические. Например, при выпуске игрушек учитывался вектор развития страны: в период активного становления космической отрасли производились «космические» игрушки, стране потребовались инженеры – начался массовый выпуск конструкторов, как только решено было обратить внимание на трудовое воспитание детей – в продаже появились наборы «Сделай сам».
После распада СССР институты и КБ, занимавшиеся технической эстетикой, стали никому не нужны. Здания приватизировали, образцы и архивы – уничтожили или просто выбросили. Если бы не энтузиасты, возможно, вскоре о советской системе дизайна не осталось бы даже воспоминаний. Несколько лет назад Московский музей дизайна, которым руководит Александра Санькова – куратор выставки «Система дизайна в СССР», занялся восстановлением этой истории. Оказалось, что дома у бывших сотрудников советских НИИ или у их наследников сохранились удивительные артефакты, не говоря уже о бесценных воспоминаниях.
Гости из ненаступившего будущего
Один из самых известных советских институтов, занимавшихся дизайн-проектированием, – это Всероссийский научно-исследовательский институт технической эстетики (ВНИИТЭ). В нём было даже специальное подразделение, занимавшееся эргономикой, то есть изучавшее различные аспекты взаимодействия человека с теми или иными изделиями с позиций «удобно – неудобно». Предполагалось, что разработанные институтом предметы потребления будут не только красивыми, но и функциональными.
Специалисты ВНИИТЭ в 1986 году придумали концепт суперфункционального информационно-коммуникационного комплекса (сокращённо – СФИНКС). Технически реализовать его в то время было, конечно, нельзя, но разработчики знали, что часть технических решений уже существует в стенах советских лабораторий. Комплекс представляет собой установку для приёма, записи, хранения и распространения по всему дому информации – можно сказать, что это созвучно идее «умного дома». Благодаря такому комплексу можно было бы слушать музыку из колонок или смотреть фильмы на жидких экранах в любой точке дома, а также управлять различными бытовыми приборами. Предполагалось, что такими телерадиокомплексами будут оснащены к 2000 году все дома в Советском Союзе.
Ещё одна разработка ВНИИТЭ – так называемое перспективное такси (сокращённо – ПТ). Это изделие существовало не только в виде макета, но и в виде двух опытных образцов, один из которых даже ездил по улицам Москвы и получал положительные отзывы от пассажиров. Благодаря специальной конструкции кузова автомобиль получился крайне вместительным: в середину салона через раздвижные двери можно было поставить стиральную машину или даже вкатить детскую коляску. Говорят, даже существовало распоряжение главы Совмина СССР Алексея Косыгина о начале массового выпуска ПТ, но этому так и не суждено было случиться.
Интересно, что в проекте были использованы шасси от «Москвича», а передача была ременной, как у комбайна. Как рассказал бывший сотрудник ВНИИТЭ, доктор искусствоведения Александр Лаврентьев, во время демонстрации проекта на каком-то заседании приёмная комиссия посчитала, что такой автомобиль в принципе никогда не сможет ехать. «Вообще-то мы на нём приехали, он у подъезда стоит», – парировал докладчик.
По словам Александра Лаврентьева, ВНИИТЭ занимался сразу несколькими вещами. Во-первых, проводил эксперименты, исследующие так называемые «крайние» условия, то есть такие, которые не встречаются в обычной жизни. Во-вторых, эксперименты ВНИИТЭ позволяли проверить какие-то возможности или методики. В-третьих, делалась попытка задавать тон, то есть профессиональное направление в дизайне. Кроме того, в институте создавалась история, методология и теория дизайна, формировалась школа. Институт издавал книги и методички, которые были для многих едва ли не единственным источником информации о дизайне. С 1964 года ВНИИТЭ издавал журнал «Техническая эстетика». По сути, ВНИИТЭ был основной проектной и исследовательской организацией в СССР в сфере художественного проектирования.
В 1975 году ВНИИТЭ разработал концепт пожарного автомобиля на основе обычного грузовика ЗИЛ, дополненного особого вида сверхкабиной. Из этой кабины пожарные могли не выпрыгивать, а спокойно выходить через раздвижные двери, что, конечно, сделало бы их работу значительно более комфортной. Водитель этого автомобиля имел отличный обзор и мог прямо со своего места управлять водяной пушкой. Опытные образцы работали на московских стадионах во время Олимпиады в 1980 году. Однако в массовое производство автомобиль так и не попал – в частности, из-за высокой стоимости.
К сожалению, многие проекты не были реализованы из-за отставания технологий. Зато ими очень интересовались на западе – сотрудники ВНИИТЭ отмечают, что многие идеи были попросту украдены. Другая часть разработок была направлена в слишком далёкое будущее и имела мало отношения к реальной жизни людей (а то и вовсе разрабатывалась непонятно для кого).
Молодёжь на выставке останавливается у плаката, на котором подробно прорисован концепт так называемых «носимых эффекторов» – элементов одежды и аксессуаров, совмещённых с интерфейсами и устройствами для обработки информации. К примеру, согласно фантазии дизайнера, очки-дисплей могли по команде передавать аудио через колонки, спрятанные в дужках, и выводить информацию о погоде, времени, и контактах. «Да это же Google Glass!» – воскликнет читатель. Что ж, видимо, всему своё время. История ВНИИТЭ, как и многих аналогичных НИИ, закончилась грустно: разломанные макеты, утраченный архив…
Нельзя не заметить, что успешность тех или иных дизайнерских разработок в Советском Союзе зависела не только от объективных факторов, но и от субъективных. Яркий пример – деятельность СХКБ Министерства лёгкой промышленности – «Легпром», созданного в 1962 году. Бюро возглавила и стала его главным художником Алла Левашова, мечтавшая стать законодателем «моды для всех» как альтернативы общесоюзному Дому моделей, обшивавшему лишь избранных. Левашова понимала, что наладить промышленное производство модной одежды можно только в том случае, если производство такой одежды будет экономически выгодно. Поэтому проекты её бюро строились на основе технических и сырьевых возможностей Советского Союза. Для удешевления пошива дизайнерам пришла идея использовать в разных моделях одни и те же лекала, а разнообразие достигалось за счёт фактуры ткани и добавления различных деталей – отделки, фурнитуры и так далее. Такие модели можно было производить массово. Плотный контакт бюро с фабриками-производителями позволял получить точное техническое задание и не витать в облаках, создавая проекты для безнадёжно далёкого будущего. Поэтому проекты этого СХКБ, как правило, внедрялись в производство.
Алла Левашова умерла в 1974 году, и деятельность СХКБ сразу пошла на спад. Эта история – великолепный пример роли грамотного управленца и правильной постановки задачи в успехе или неуспехе проекта.
Чтобы не вгонять читателя в грусть-тоску, напомним, что в СССР создавались не только проекты, но и товары, которым не было равных даже на продвинутых зарубежных рынках.
Советские пылесосы, которые, кстати, во многих домах до сих пор отлично работают, были популярны в Восточной Германии. Фотоаппараты «Зенит», которые выпускал Красногорский оптико-механический завод, тоже массово экспортировались из Советского Союза.
За радиоприёмниками «Микро», которые выпускались в нашей стране в конце 1960-х годов, во Франции, Англии и США выстраивались гигантские очереди, совсем как нынче за айфонами. Никита Хрущёв даже вручил такой радиоприёмник английской королеве Елизавете II.
Как бы то ни было, советские дизайнеры изо всех сил старались построить принципиально новый мир для человека будущего. Нам стоит об этом, как минимум, помнить.
Фото: пресс-служба ЦЭРС. Фотография с такси и коляской – Московский музей дизайна.
Выставка «Система дизайна в СССР» будет работать до 14 января 2018 года (Москва, ул. Делегатская, дом 3). Вход свободный.
История вопроса. Публикации profiok.com по этой теме:
- Военно-промышленной комиссии – 60 лет!
- Студенческие отряды: традиции БАМа и целина XXI века
- Равные среди великих
- Научно-техническое образование в СССР: оценка НАТО
- МНЕНИЕ. Отношение к СССР: ностальгия по молодости или ненависть к «несвободе»?
- Платное образование в СССР
Источник: https://profiok.com/about/news/detail.php?ID=5516#ixzz51JQwgEBG
Свежие комментарии