В последнее время вновь актуализировался в связи с известной проблемой Калининградской области вопрос о Клайпеде, а точнее, законности ее принадлежности современной Литве.

ИЗ ВСЕХ МНОГОЧИСЛЕННЫХ ТЕРРИТОРИАЛЬНЫХ ДОЛГОВ Литвы нашей стране, возникших в связи с распадом Советского Союза, Клайпеда и прилегающий район (Клайпедская область) является наиболее очевидным, вопиющим и принципиальным.

Прежде всего с правовой точки зрения, которая свидетельствует об отсутствии у Литвы сколько-нибудь серьезных юридических оснований претендовать на эту часть бывшей немецкой Восточной Пруссии. В этой связи, не повторяя то, что уже было сказано по этому поводу, рассмотрим историю Мемеля и “Мемельского вопроса” (литовское название “Клайпеда” появилось лишь в 1920-х годах и официально, окончательно вошло в употребление только после Второй мировой войны).

Мемель возник в середине XI века и на протяжении всей своей многовековой истории неизменно был связан с Германией, но никак не с Литвой. Основанный на месте поселения местных балтийских племен в 1252 году рыцарями Ливонского немецкого ордена, Мемель в дальнейшем входил в состав Тевтонского ордена, а потом Прусского государства.

В ХVII веке он недолго был в составе Швеции, а после взятия его русскими войсками в 1757 году в ходе Семилетней войны принадлежал России (1757—1762). После этого, вплоть до окончания Первой мировой войны, Мемель неизменно находился в составе сначала Прусского королевства, а с 1871 года — Германской империи, административно входя в территорию Восточной Пруссии.

Все изменилось в 1919 году, когда после поражения Германии в войне в соответствии с Версальским мирным договором Мемельская область (край) была отделена от Германии, изъята из состава Восточной Пруссии (Кенигсберг и прилегающий район были сохранены за Германией) и передана под коллективное управление стран Антанты.

Фактически от имени Антанты краем в 1919—1923 годах управляла Франция.

При этом державы-победительницы (Англия, Франция, Италия и Япония) первоначально отнюдь не собирались передавать Мемель Литве.

Сначала город планировали передать Польско-Литовской федерации, которую предполагалось создать наподобие Польско-Литовской унии (Речи Посполитой), существовавшей с 1569 года до конца ХVIII века.

Когда этот проект не состоялся (22.12.1922 г. Антанта де-юре признала Литовскую Республику), был выдвинут план создания “вольного города (“фрайштаат”) Мемель” под протекторатом союзных держав, аналогично тому, как был устроен “Вольный Данциг”. Этот проект был поддержан и руководителями Мемеля.

Однако этого не хотела Литва.

В январе 1923 года, воспользовавшись намерением Франции оккупировать Рурскую область (из-за отказа Германии продолжать выплату репараций), в городе Гейдекруг (Шилуте) был образован ни больше ни меньше “Комитет по спасению Малой Литвы”, который организовал в Мемеле 10 января вооруженную провокацию с участием переодетых в штатское литовских военнослужащих с целью захвата края.

В отсутствие немецких войск это удалось, поскольку французский батальон не оказал практически никакого сопротивления (несмотря на то что один француз был убит, а двое ранено), и 16 января Мемель был занят.

Следует подчеркнуть, что на все принимавшиеся Конференцией послов союзных держав решения оказывало постоянное влияние острое соперничество между Англией и Францией (получившей после Версаля решающее влияние в Европе), проявившееся еще в ходе работы Парижской конференции. Не стал в этом смысле исключением и “Мемельский вопрос”.

Вначале Совет послов протестовал, возложив всю ответственность за события на Литву и потребовав восстановить статус-кво, но затем, после проведенных переговоров, 16 февраля, принял решение передать Мемельский край Литве.

Это неожиданное для многих решение, ставшее компромиссом между Францией и другими членами Антанты в связи с Рурскими событиями (Англия, к примеру, открыто осудила французскую оккупацию Рура), было оговорено условием выполнения Литвой следующих требований:

1) автономия края;

2) свобода транзита и использования Мемельского порта Польшей;

3) разработка статута края и заключение специальной конвенции.

Существовало и еще два принципиальных условия, о которых сейчас мало кто знает (вспоминает):

4) равноправие в крае немецкого и литовского языков; 5) уравнение в гражданских и коммерческих правах иностранцев и жителей автономии.

Кроме того, на неофициальном уровне подчеркивалось, что передача Мемеля Литве является своего рода компенсацией за потерю Виленской области.

Все эти условия были закреплены в подписанной 8 января 1924 года Конвенции между Литвой и союзными державами (Англией, Францией, Италией и Японией), к которой прилагался “Мемельский статут”, являвшийся ее неотъемлемой частью.

Тогда же, в 1924 году, состоялась и фактическая передача Мемеля под суверенитет Литвы (до этого он управлялся назначенной Советом послов Директорией), которая, таким образом, владела краем только в 1924—1939 годах.

Однако литовский суверенитет не был полным и был существенно ограничен следующими зафиксированными в Конвенции от 8.05.1924 г. условиями:

1) Литва без согласия с державами-подписантами не имела права отказаться от своего суверенитета над краем;

2) на область распространялось действие Декларации о защите прав национальных меньшинств, которую Литва обязалась соблюдать при вступлении в Лигу Наций;

3) сам Мемельский край пользовался широкой автономией в законодательной, судебной, административной и финансовой областях.

Кроме того, государства—участники Конвенции сохраняли право контроля над литовской политикой в автономии (с точки зрения международной практики подобный “неполный (ограниченный) суверенитет” носит название международно-правового сервитута).

Следует отметить, что, несмотря на предпринимавшиеся литовским правительством во время своего короткого владения Мемелем попытки “литовизации” края, Мемель продолжал сохранять свою прогерманскую ориентацию, что подтверждается результатами выборов и составом законодательного и исполнительного (директория) органов власти автономного края.

Это обстоятельство в немалой степени способствовало тому, что в марте 1939 года в соответствии с решением тех же органов власти был подписан договор о передаче Литвой Мемеля-Клайпеды Германии, который, таким образом, был воссоединен с Восточной Пруссией.

В связи с упоминавшимися утверждениями о преобладании в крае литовского населения (аргумент, который использовался в том числе и странами Антанты) — в качестве “аргумента” для передачи Мемеля Литве — интересно будет проанализировать национальный состав Мемельланда.

Лучшим доказательством преобладания в крае немецкого влияния (и, самое главное, пронемецкой культурно-политической ориентации) являются результаты выборов и состав органов власти автономии, о которых говорилось выше.

Тем не менее обратимся к статистике. По состоянию на 1920 год в области проживало 140 746 жителей, из которых немцев было большинство — 71 156, а литовцев — 67 269 человек (литовские источники, естественно, дают другие цифры).

Однако это лишь формальные данные, не отражающие реальную ситуацию, поскольку в действительности национальный состав края был следующим: 41,9 процента — немцы; 26,6 — литовцы, а 24,2 — так называемые “мемельлевдеры-клайпедчане”, этнически близкие немцам; 7,3 процента составляли представители других национальностей.

Если же рассматривать сам город Мемель, где население составляло более 21 тысячи жителей (21,5 тыс. в 1910 г.), то немецкое преобладание здесь было подавляющим.

Поэтому все разговоры “о малой Литве” и “исконных литовских землях” в действительности имели целью прикрыть своекорыстный интерес новоявленного “суверена” — получить за счет побежденной, и потому до поры безответной, Германии незамерзающий порт на Балтике.

Таким образом, Мемельский район (край) в период до Второй мировой войны (т. е. на протяжении 700 лет своей истории) никогда не принадлежал Литве, поскольку даже в период 1923 — 1939 годов суверенитет Литвы над этой территорией был не полным и Мемельский край обладал значительной автономией.

Ситуация не изменилась и после окончания Второй мировой войны, когда Мемель-Клайпеда перешел под суверенитет Советского Союза, который с тех пор никому этот суверенитет не передавал, поскольку переподчинение Клайпедской области в 1950 году Литовской ССР (а не независимой Литве) носило чисто административный характер, когда территория из ведения одного субъекта Советского федеративного государства (РСФСР) передавалась в ведение другого субъекта (ЛССР).

История вопроса такова. В соответствии с решениями Берлинской (Потсдамской) конференции от 2.08.1945 г. северная часть Восточной Пруссии с портами Кенигсберг и Мемель (нынешняя Клайпеда) и прилегающими районами была передана Советскому Союзу.

С этого момента, и это следует особо подчеркнуть, юридический статус территории стал объектом исключительного регулирования внутренним законодательством Советского Союза.

Права СССР — а ныне его правопреемника РФ — на эту часть бывшей Восточной Пруссии были подтверждены в Московском договоре между СССР и ФРГ о незыблемости послевоенных границ в Европе от 12 августа 1970 года, в Заключительном акте по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года и Договоре об окончательном урегулировании в отношении Германии от 12.04.1990 года.

В соответствии с решениями Потсдамской конференции Президиум Верховного Совета СССР 7.04.1946 года издал Указ об образовании в составе РСФСР (но не Литовской ССР) Кенигсбергской области, позже переименованной в Калининградскую.

Текст указа гласил: “Образовать Кенигсбергскую область на территории города Кенигсберга и прилегающих к нему районов с центром в городе Кенигсберге. Включить Кенигсбергскую область в состав РСФСР”.

Текст указа, почти полностью совпадающий с текстом решения Потсдамской конференции 1945 года, означает, что речь идет о законодательном оформлении включения переданной Советскому Союзу части территории Восточной Пруссии в состав Советского государства.

Естественно, всей переданной территории, включая Мемель-Клайпеду.

Это хорошо подтверждается тем фактом, что 20.05.1950 г. Президиум ВС СССР издал указ, в соответствии с которым в составе Литовской ССР был образован ряд областей, в том числе и Клайпедская область, которая, таким образом, была выделена из состава Калининградской области.

При этом каких-либо правовых актов, санкционирующих передачу Клайпедской области в состав ЛССР, органами государственной власти СССР не принималось, что подчеркивает чисто административный характер переподчинения этой части территории СССР.

Напомню, в соответствии с Конституцией СССР и конституциями союзных республик территория союзной республики — в данном случае РСФСР — не могла быть изменена без ее согласия. На передачу территории от одной республики другой (как и в случае с Крымом) требовалось согласие Верховных Советов двух республик, утвержденное указом того же Президиума ВС СССР.

Такого согласия Российская Федерация не давала.

Отсутствие юридически оформленного акта о передаче Клайпедского края Литве признал и бывший президент Литвы Бразаускас, подписавший пограничный договор 1997 года. Он заявил в 1990 году, что “после войны нет официальных документов о присоединении Клайпедского края к территории Литвы…” (“Советская Литва” от 8.03.1990 г.).

С распадом Советского Союза и превращением Литвы в независимое государство автоматически возник вопрос и о суверенитете над Клайпедой. При этом уже не как вопрос внутреннего, а международного законодательства.

В соответствии с нормами международного права Клайпедская область в настоящее время находится под временным административным управлением Литвы, что подтверждается, в частности, принятым 4.11.1992 г. постановлением Верховного Совета РФ, в соответствии с которым российско-литовской границе был придан временный статус до заключения соответствующего пограничного договора.

Пограничный договор с Литвой, “прощающий” ей все многочисленные “территориальные долги” нашей стране (и в первую очередь Мемель-Клайпеду), заключен в 1997 году, но российским парламентом не ратифицирован. Выход из этого договора, факт несоответствия которого национальным интересам РФ сейчас вполне очевиден, является первым шагом в развязывании излишне затянувшегося клайпедского, и не только его, вопроса.

Российская Федерация, как правопреемник Советского Союза, сохраняет суверенные права на Клайпеду и имеет полные юридические и моральные основания поставить перед Литвой вопрос о начале процедуры возврата Клайпедской области.

Лимит безвольной и беспомощной внешней политики в ущерб своим национальным интересам и безопасности, в том числе в отношении Литвы, Россия уже исчерпала. Однако, повторим, это лишь один из тех многочисленных “территориальных долгов” современной Литвы нашей стране, которую в Вильнюсе не устают называть “оккупантом” и “душителем литовской свободы”, отнюдь не собираясь при этом вернуть этому оккупанту то, что ему положено.

 Решение “Клайпедского вопроса” (тесно связанного с не менее острой проблемой “Калининградского транзита”) сейчас одно из приоритетных.

Алексей ПЛОТНИКОВ,

эксперт Комитета Государственной Думы по энергетике, транспорту и связи, профессор

Журнал «Российская Федерация сегодня»